Овевает наш осиновый, пошехонский мезозой,         
Ветер, пахнущий резиною, да просоленной кирзой.
И один, как воин во поле (просто Гамлет, и пиздец),
Тщетно жду я вокса попули. «Жизнь прожить – не поле…» etc.
Работёнка, скажем, та ещё, а за вредность ни фига. 
Мне бы, Господи, товарища. На худой конец – врага.
Строем хоть на вилы чортовы, хоть зелёнкой мазать лоб –
Дай мне, Боже, грудь четвертого, на него равняться чтоб!
Дай мне чувство локтя вострого, чтоб пробило до кишок, 
Завалящего апостола, понимания чуток.
Я устал бродить по улице до рассвета пьяным в дым
(Одиночество врачуется только крепким и двойным...)
Этот путь – в водицу Летину. Канем скоро, но допрежь
Отломившейся штакетиной я повис, являя брешь
В частоколе мироздания, оттого, чужим на страх, 
Словно Рэмбо партизаню я во культурных ебенях.
И грущу на кухне в тельнике, ибо, как всегда красна,
Началась весна по телику вечно грязного окна. 
Так помоем! Скинем валенки, выйдем к людям и т.п.
И Шойгу спасет нас, маленьких, задохнувшихся в толпе.