Был я недавно в неком Посаде. Станция так называецо. Вот там-то, за триста киламетров от машквы я и провёл свой сука безрадостный уикенд. С днём рожденья ездил батю поздравлять. Высосал всё пиво, каторое нашол и спал целыми сутками. Просыпалсо тока штоп пажрать, пасрать и футбол пасматреть.

    
Позагарал значит, погостил чучуть, праебал все шашлыки, каторые тока могли быть на планете, и обратно поехал. Ожидая паравос, немнога падрачил на светафоры и вкусно пахнущие мазутом шпалы. Пиздатый запах, так он нравица мне… Приехал теплавоз, пирданул тучей копати и, скрежеща, астановился. Подхватил я сумку, запрыгнул в вагон и пашол сквось буераки ног и рук искать свою месту. В нос тут же ударил приглушонный запах ссанины, потных падмышек и непавтаримая гамма запахов трёх десятков насков. Ёпта!!.. А поезд ещё и сидячий. Волшебно...
Мала таво, што туда я ехол в плацкарте да ищо и на бакавой полке… Белетов в купе ваще не было, ну никаких, пришлось брать, чё есть. А машына поломата – масласъёмные калечки ахуели и пагибли.
В плоцкарте мне было неудобно штопесдец. Я же высокий, широкий, - мне ни ноги вытянуть, ни разложиться на этой полачке как следавает. Карочи, за ночь я два раза ловко наёбывался на пол, потом забил на попытки уснуть и сидел тупо втыкал в акошко, периадическе играя в тетрес на трубке.
Воопще расийские паизда у меня не вызывают ничиво, кроме рвотнава рифлекса. Как я вапще сел в поизд – хуй знаит, наверна я был дурак.
    

Итак, вогон сидячий. Раньше, где-та с год назад, в этот Посад хадил атличный поизд. Правда, тоже сидячий, но за три с небальшим часа. И сервис хароший, булочки, там, пряники всякие, радива играет. Саскучицо не успеешь. А этот сука за пять с лишним. Последнюю жопу можно отсидеть. Аказывается, подумалось мне, када я устраивался в кресло, в плацкарте я ищо ахуена путешестовавал па сравнению с этим сидячим газенвагеном.
В вагоне нестерпимо пахло чеснаком и метаном чилавеческово праизвоццтва. Один крендель ваще разлёгся посреди прохода и сматрел седьмые сны. Мой взгляд зацепился за какую-то тёлку, каторая спала в одном белье, причом ноги согнула в каленках и палажыла на откидной столик, во как бля. Жопа в проходе, трусы набок съехали, вся пиздёнка насраспашку, вощем, еби не хачу… Посмотрел я так, подумал и решил, што нуевонахуй, до москвы потерплю. На моём месте разлёгсо какой-то еблан в застиранной майке. Невменяемый как шланг. Лехким приёмом освободив себе местечко, я вдрук ащутил, што весь мокрый – духота была, как в качигарке. Не, бля, так дело не пайдет, подумал я и пошол искать открывающиеся окна. Наклонился я над какой-то бабой, да так удачно, што моя ширинка в аккурат возле её ротовой полости оказалась и давай окно дёргать. Есть, бля, поддаётся! А баба возьми и проснись. То ли от скрипа, толи ей приснилось, што у неё месячных трехлитровая банка, хз... Как она заорала бля, я сам от страха чуть не обоссалса. А вагону похую, все дрыхнут, как сурки. Тихо ты, - зашипел я, - окно я открываю, невидешь штоли?!!! Вот неблагадарная дрянь. Продрала она глазёнки, похлопала ими с минуту, увидила, што на клыка ей никто присовывать не собираецо, успакоилась и опять храпака задала.


Маленько посвежее стало. И так чото жрать захотелось, прям вот подай и всё. Начал шарить по сумке – нет нихуя, всё дома умял. Достал жувачку, сижу, жую. Ещо сильнее захателось. Пошол к проводнице, спрашиваю:
-    А чё у вас пожрать есть?
-    Пиво, - говорит.
-    Чё, в брикетах штоли? – глумицца начинаю.
-    Нет, в бутылках…
Блять, ну што за долбоебизм, я вот да сих пор не панимаю этих диривенских правадниц. Такое ощущение, што если подойти к ним и спросить: «Ебацца будешь?» она ответит: «С кем?». Маленькие еврейские девочки……
-    Покушать у вас есть что-нибудь, кроме пива? Желательно твёрдое - спрашиваю.
-    Нет, нету – и губы надула. – Только в Александрове магазины есть.
А до Александрова хуячить часа два-три, да ещо поезд вечно опаздывает. Ебанарот… Налил себе водички спаткрана, отхлебнул так по-взрослому и поскакал в толчок – чуть не вырвало. А ещо «питьевая» написано… Во рту такое ощущение осталось, кабутта кусок гавна слопал. Даже жувачка не памагла. Зато я перестал чувствавать другие ванючие запахи. Слился с толпой, таксказать.
Спать нихуя невазможна. Может кто-то и стоя запросто, а я вот не магу так – в духоте, в тесноте... Я себя ущербным чувствую. Так и хочецо заорать: «Нахуй с пляжу, я тут ляжу!» Полулежу я, народ рассматриваю…мимо полуношники какие-то снуют. Бабы во сне сиськи чешут, между ног шарят, мандавошек гоняют. А веть на мужиков сморят, как на врагов народа, када те себе яйца вздумают чесануть. Сами-то хороши… Дуры блять.


За смс-ками от нечего делать час прошол, палтара... Вдруг в животе забурчало, нездо’рово так заурчал желудачек мой. Как пьос стараживой. Я, разминая затёкшие канечнасти, вынырнул попердеть в тамбур, а там двое. Ну чё, ебуцца там, чё непанятново? Солдатик и шлюшка какая-то плоская. Потные, как рабы на галерах.
- Ребята, я вам мешать не буду – пробухтел я, отвернулса к другой двери и закурил, уже успев подпустить с пяток шептунов. Они чото как-то застеснялись и улетучились. Ну и пральна. Написано ведь «Место для курения», но нигде не написано «Ебацца можна тута». Вот и пиздуйте отсюда.
А в животе всё как-та савсем хуёва становица, чо-то булькает тама, реакции какии-та праисходят падазритильные. Стою я и ащущаю, што срочна нада бежать в талчок, иначе песдец. И вдрук голос слышу удаляющийся: «……ксандров, туалеты на полчаса закрыты». А внутри уже движняки знакомые начинаюца… Всё, думаю, попал.
-    Эээээ, тётенька, падаждитииии – и бегу па праходу за правадницей.
-    Вам чего? – оборачиваеца и ключом помахивает.
-    Мне это… откройте туалетик на пару минут – пижжю я. А сам чуссвую, што не меньше часика надо будет карячица.
-    Санитарная зона, я всех предупреждала – отвечает и дальше идёт.
-    Я не слышал, я курил – и за ней несусь. А внутри у меня уже личинка беснуеца, да так громко, што правадница сама по ходу слышит.
-    Я вам сказала, туалеты закрыты, потерпите – отрубает вагонаважатая и хлопает перед маим носам дверью купе.
Постоял я немнога, ашарашенный, но превед из клоаки давал о себе знать всё яростнее и ажестачённее. Я начал в дверь к ней ломицца.
-    Открывайте, не то я вам щас тут устрою хиросиму!!! Вдрук слышу сквозь дверь: «У меня в вагоне пьяные, дебоширят и нападают!». И тут из толчка рядом со служебным тамбуром выныривает её напарница, запирает толчок и прошмыгивает в купе, одёргивая йубачку. Типа так и нада.
-    Санетарная зона значет, нельзя значет???!!!! Сваим значит можна бля, ну я вам щас пакажу!!!! Какие тут пьяные, я в туалет хачу!!! – заношу над ней кулачищу и чуть ли не на визг перехажу я.
-    Щас начальник поезда с нарядом придёт, с ними сходите – безапелляционно отвечает эта жирная сука и очень ловко прячет харю в купе, хлопает дверью, щёлкает замком и уже из-за двери бубнит – Держите себя в руках, молодой челавек!!!
-    Я-то себя в руках держу, а вот моё дерьмо держаться во мне ну никак не хочет, вы это можете понять, я в туалет…..я срать хочу, если изволите!!!!!!! – с пеной у рта ору я, сжимаю ноги и чуть ли уже не рукой в жёпу лезу, затыкать типа. - ДАЙТЕ КЛЮЮЮУУУЧЧЧ!!!!!!! И в дверь хуйярю изо всех сил. Дверь трещит, стонет, вот-вот пизда ей придёт.
-    Подождите, осталось пять минут до станции, сейчас приедем….. – «сжалилась» проводница.
-    Какие, блять, пять минут, у меня чуть больше пяти секунд есть, ККЛЮЮУУЧЧЧДАЙЙЙТЕЕЕ!!!!!! А в ответ тишына…


Бывают в жизни такие моменты, когда становится абсолютно похуй на происходящее, на людей, пусть их хоть десять мильёнов. Отупение такое, как пыльным мешком йобнули. Остаёшься только ты и то, что тебе нужно… Знаете как эти, олигофрены ходят, и те, у которых координация движений нарушена? Такие блять раскоряки, хуйпайми как передвигаюца, глаза в кучку, а ноги, как лыжные палки у слаломистов. Знакомо, да?
Вот и я таким же макаром добираюсь до междутамбурново прастранства, сдираю штаны, с визгом тармажу кроссовками по железу и начинаю гадить, издавая громкие и неприлишные звуки. А, бля, это всё ёбаная водичка питьевая - доходит до меня. Я ваапще расстройствами не страдаю, кроме психических. Ну, суки, теперь понятно, почему в купе на столике фильтр для воды стоит…. Сижу я между вагонами в прострации, самозабвенно занимаюсь прицельным говнометанием, хуй придерживаю, штоп железками ево не защемило и такие чудесные стихи на ум приходят:


Где-то травку коровам косят,
а шпалы мои какашки уносят…


Вдрук двери и с левой и с правой сторон пачьти аднавременна распахиваюцо… Слева возникает начальнек поезда с невротъебательским по мощности фанарём, а справа стоит ахуевшая правадница и челюсть у неё так отвисла, што можно ею уголь в топку кидать.
- А бумажки не принесёте? – вконец охуеваю я, заканчивая дефекацыю. Наверна, многим извесно это чувство абсолютнава похуизма… Када все и всё праисхадящее тебе абсалютно фиалетово. Када сазнание переключаецо в режим «пашлиффсенахуймудаки!». Чё гаварить, жизнь хараша, када срёшь не спеша…


Немая сцено длицца секунд десять. Мне становицца савершенно неуютно сидеть между двух баб с мотающимся хозяйством и неприятным запахом как из жопы, так и изо рта. Да и сквозняк ещо, продует, не дай бох. А они стоят в полном ахуе и молчат, в ебло мне светят. Чото я сказал им такое, типа «занято, извените», да дверки и захлопнул. Нашол в кармане кусок какой-то газетки, кое-как организовал чистоту, и выйти хочу. Ручьку дёргаю, дёргаю, неаткрываецо - они, суки, взяли и закрыли меня с обеих сторон. На ключ. Вот бляди… А тут уже и Александров.
Слышу, топот. Ну, так и есть, казённые голоса слышатся: «Так, где тут у вас хулиганы?….» Без лишних слов дяди в серых костюмах взяли меня под локотки, вывели с поезда, по ленточке ходить заставили, дышать и всё такое. А проводницы, блять, вокруг вертятся, норовят мне подсрачник дать и ущипнуть пабальней. И менты наседают, палками под рёбра тычут, руки выкручивают. Пиздец кароче… 


Но всё-таке есть на свете наш падонковский бог Яибу. Это точно. А не то сидел бы я щас не в кресле, а в тухлом обезъяннике и двигал бы простетуткам тему, што, мол, очень, девужки, опасно какать в неположеных местах – можно пять суток заработать.
Мужики понимающими оказались. Рассказал я им всё как есть, беспезды, как говорицца, а они как давай ржать, да ищё и проводниц на смех подняли - один из них припомнил, как Люська с 673-го обоссалась, когда туалеты закрыла, а ключ хуйвознаит куда подевала. Проводниц в тот же миг как ветром сдуло. Для закрипления таварищиских атнашений дал я им рублей писят или сто, не помню уже. Менты, гагача и дружно рыгая, вскоре отвалили по своим собачьим делам. Я покурил на улице, есчо разок сгонял в туалет привокзальный, да ещё и в аптеку, благо стояли дваццать минут, прикупил лоперамиду и угольку активираванново.
Набрал в ларьке сухарей, стребовал с этой грёбанной вагоновожатой пять стаканов чаю и всю дорогу до москвы хуячил эти сухари со сладким чаем, а то не дай бох в такси обосрацца, это ж полный абзац будет...


А когда к москве подъезжали и правадницы пашли двери отпирать, я к ним в купе прокрался, фильтр приподнял и в водосборник нахуячил той самой «питьевой» водички спаткрана, из-за которой перформанс случился….
Счастливого пути, тётеньки!


xueplet@udaff.com