минус один

Прошедший сквозь кровь в лихолетии бед
сошедший с трамвая, как будто с ума
сквозь ночь в перекрестье прицела планет
сквозь пламя и пену, где вечная тьма
целующий вскользь мимолётных блядей
успевший понять, не успевший устать
в символике вечно нетрезвых идей
хотя оставалось всего лишь привстать
чего уж тут проще – любовь, как тюрьма

минус два

А она всё делила их
на тех и уже не тех
цепляясь детской рукой
- за золото их эполет
- за качество их идей
- за вечную боль ночей
- за медленный воск свечей
- за похмелье утренних слёз
- за текущий из раны гной
- за этих и остальных
- за тех, кто придёт за мной
- за тех, кто ещё живой
- за тех, кто уже ничей

минус три

Come on, baby, лабай свою арию
дочь потаскухи и пролетария
сведённого в гроб величиной подоходного
поднятого в рай кумачовою родиной
почти всегда пьяного, но чаще – голодного
влюблённого в церкви и семинарии
fuck you, сучара, мурлычь свои песенки
грязная тварь из школьного вивария
где чистых – по паре, нечистых – по паре, и
всем воздастся – от плотника до викария
в белёсом дыму да в розовом мареве
чтоб к эшафоту подсев у лесенки
вянуть рябиной в забытом гербарии

минус четыре

По горло в пепле и в крови
по пояс в смехе и в слезах
я дам испить тебе любви
а поутру придёт рассвет
и ты, покинув кабинет
попросишь сотку за труды

минус бесконечность

И всю ночь проласкав онемевший навек телефон
закурив натощак, если можно сказать – натощак
заметая следы после пьяных и грязных гостей
и зовя, и кляня, и молясь неизвестно кому
ты подумаешь : Господи Боже, зачем же ты так
неужели ему хорошо без меня самому
и Христос, заглянув в свои карты, ответствует : Да…